Парижские ночи Офелии [= Офелия учится плавать ] - Сюзан Кубелка

– Ты что, вообще не ешь больше мяса? – удивилась мама.

– Вот уже шесть лет ни одного кусочка.

– И рыбу тоже?

– Никакой живности! – с улыбкой ответила Нелли.

– И это не вредит твоему здоровью?

– Наоборот! Я никогда еще не чувствовала себя такой здоровой.

– Ты действительно выглядишь очень молодо. Просто цветуще. Но позволь один нескромный вопрос. Ты делала косметическую операцию?

Нелли откинулась назад.

– Если бы в этом была необходимость, можешь не сомневаться, я бы ее сделала. Но не было никакой нужды, потому что диета без мяса омолаживает кожу.

Большинство людей не знает, что кожа – важный пищеварительный орган, выводящий из организма воду и яды. Ничто не оставляет так много ядов в организме, как мясо. Так что, нагружая пищеварение ядами, невольно нагружаешь и кожу.

– Любопытная теория. – Без всякой зависти мама вглядывалась в безукоризненно свежий цвет лица Нелли. – Я ее, правда, еще ни от кого не слышала, но в твоем случае она, несомненно, подействовала.

– Она действует у каждого. Ведь это логично. Мясо – это не что иное, как кусок трупа, вырабатывающий трупный яд. Чем дольше мясо остается в организме, тем более ядовитым оно становится.

– Пощади! – взмолилась мама. – Я только что позавтракала. Хочешь, чтобы меня вывернуло?

Но Нелли не дала сбить себя с толку.

– А теперь самое главное: в любом мясе содержатся жиры, а животные жиры – это смертный грех номер один! Сало, смалец, жирные колбасы, гамбургеры старят, толстят и вызывают болезни. Это настоящие средства против красоты. Это мертвые жиры, которые уже отслужили одной жизни. И поскольку они уже свое отработали, значит, не могут быть нами превращены в энергию. Растительные жиры – вот что вы должны есть, они полезны для здоровья!

Нелли выдержала театральную паузу, откинулась назад и скрестила свои безупречные ножки.

– Красота – вопрос пищеварения, моя дорогая. Если хочешь, я могу тебе это доказать. Для начала я посажу тебя на четыре недели на коричневый рис, фрукты и овощи. Потом придут моя визажистка и парикмахерша, ты получишь новый гардероб, симпатичные туфельки и новые серьги, и я гарантирую, что за месяц сделаю тебя моложе на десять лет.

– В моей профессии имеешь больше шансов, если выглядишь солидно и достойно, – упрямо стояла на своем мама.

Но Нелли ее даже не слушала.

– Сколько ты весишь?

– Понятия не имею. У меня нет весов.

– У тебя нет весов? Это смертельный грех номер два! У меня всегда есть при себе весы, даже во всех моих поездках. Ты сегодня же покупаешь себе весы, моя дорогая, или лучше – сразу двое весов. Одни в ванную, другие на кухню, и ставишь их рядом с холодильником. Ты удивишься, насколько это обуздывает аппетит!

– Мне такое даже в страшном сне не приснится, – запротестовала мать. – К тому же ты противоречишь сама себе. До этого ты съела блинчик и положила на него четыре куска масла.

– Ну и что? Масло разрешено. Ради него не убивали животных. Я ем масла вволю. Посмотри на меня. При росте сто шестьдесят четыре я стабильно вешу пятьдесят три кило, у меня нет отложения холестерина, и в течение шести лет я ни дня не голодала!

– Я решила прочитать твою книгу, – неожиданно объявила мать. – Начну прямо сегодня вечером. Я в самом деле весьма заинтригована! Правда, с мясом будет сложно. Как ты знаешь, здесь преимущественно питаются гамбургерами, и, когда тебя приглашают в гости, тебе подают горы бифштексов.

– Кому ты это говоришь? – кивнула Нелли. – Все, что люди едят, – у них на лице. Избыточный вес, двойной подбородок, морщины, большие поры. Абсолютно перегруженная кожа из-за абсолютно перегруженного пищеварения. Тут не поможет лучшая косметика, можешь мне поверить.

– А как обстоят дела с любовью? – переключилась мама на другую тему.

– Что ты имеешь в виду? Хочешь знать, есть ли у меня друг?

– И это тоже! Но меня больше интересует, изменил ли что-нибудь твой новый образ жизни. Вегетарианство звучит… так аскетично, что хочется спросить, не прошел ли… у тебя аппетит на мужчин. Не зря ведь это называется плотскими удовольствиями! Ты меня понимаешь?

Нелли захохотала и долго не могла взять себя в руки.

– Я могу тебя успокоить. Чем здоровее себя чувствуешь, чем ты красивее и легче, тем больше удовольствия тебе доставляют такие вещи. И знаешь, что еще изменилось? С тех пор как я не ем мяса, исчезла моя мигрень, я ни разу больше не болела. Даже калифорнийское лето переношу без проблем. При этом раньше я страдала от кондиционеров: кашель, насморк, неделями заложенный нос – все это бесследно ушло. Кроме того, я сторонница «Новой романтики», что подразумевает вегетарианство. Никого не убивать, как можно меньше наносить урона, и за это оставаться молодой, красивой и здоровой. Только у этой теории есть будущее, поверьте мне. Все остальное – рухлить!

Этого слова моя мать ждала сорок один год.

– Пардон! – Она больно толкнула меня ногой под столом. – Нелли, я должна тебя поправить. Слово это ты и пишешь, и произносишь неправильно: не рухлить, а рухлядь. Давно хотела тебе об этом сказать. И на подушке, которую ты подарила Офелии на крестины, ты тоже вышила неправильно, и она годами получала в школе плохие отметки, потому что писала «выбрась» и «заборд». Тут ты тоже капитально ошиблась.

– Правда? – Нелли была шокирована. – Весьма сожалею. Знаешь, у меня постоянно путаются языки, особенно при письме. Но тут есть своя положительная сторона, иначе я не была бы здесь!

– Потому что у тебя хромает орфография? – ошеломленно спросила мама. – А я думала, ты заскучала по дому.

– Заскучала? По Порт-Альфреду? Шутишь! Нет, я ищу кого-нибудь, кто бы помог мне с моей следующей книжкой. Рукопись наполовину готова, и мне нужен кто-нибудь, кто все исправит и приведет в приличный вид. К тому же я бы хотела, чтобы она вышла здесь, во французской части Канады, чтобы вечно не говорили, что все новые идеи приходят из Америки!

– Опять новая книга? – удивилась мать. – О чем же?

– Об искусстве всегда оставаться молодой в сочетании с моей теорией спасения мира. Я вспомнила о тебе, ведь ты всегда была лучше всех по английскому и французскому, да и повидать захотелось тебя. Я позвонила в справочную и спросила, существует ли еще твой номер телефона. Тогда я села в самолет и решила узнать, хочешь ли ты со мной работать. За плату, разумеется.

– С огромным удовольствием, – отозвалась мама, – но имеешь ли ты представление, сколько времени отнимает руководство школой? До летних каникул я ничего не могу тебе обещать.

– Это будет слишком поздно, – разочарованно протянула Нелли, – жаль! Но, может быть, у тебя есть желание? – Она обратилась ко мне. – Ведь ты работала для французского издательства и наверняка знаешь всю эту рухлить, пардон, рухлядь!